Я заметил его в магазине электроники. Одетый бедно, но чисто, он завороженно смотрел на ряды коробок, с новой плейстейшн четыре. То и дело проходя по ряду, разглядывая игры и разные комплекты поставки, он мне напомнил меня в детстве.

Когда я ходил смотреть на редкую и дорогущую тогда Сегу Мега Драйв,

восхищенно разглядывал игры и коробки, но позволить себе, конечно, ее не мог...

Помню, какие мысли посещали меня тогда...

От воспоминаний меня оторвал подошедший продавец консультант:

- Вам помочь?

- Да, мне кажется, тот малец хочет спиздить приставку.

Недавно начал вести здоровый образ жизни. Ну, спортзал, здоровая еда, витамины… Пришлось купить спортивное питание, добавки, пару гантелей домой, пульсометр, спортивную одежду, месяц занятий с тренером. Постоянно обновлять гардероб из-за изменения веса и пропорций.


И знаете, я тут посчитал, дешевле было бы подсесть на героин.

Знаете, в детстве, папа приходил с работы и иногда сразу ложился спать, засыпал он мгновенно.

Я никогда не понимал, как он это делает, ведь я перед сном всегда мечтал. Мечтал, что я супергерой, что владею суперсилой, что скоро мне подарят велосипед...

Знаете, я уже давно вырос и у меня самого есть двухмесячный сын.

Но все равно, каждый раз после работы, перед сном я мечтаю.


Мечтаю, чтобы он, блять, наконец, заткнулся.

Она лежала на кровати и читала свою любимую книгу. Я осторожно выглядывал из-за двери, боясь ее побеспокоить. Тихо шуршали страницы, время шло, а я все не отрываясь, смотрел на нее.

- Ну что ты там встал, иди уже сюда, думаешь, я тебя не вижу.

Вздрогнув от ее голоса, я открыл дверь и подойдя к кровати, спросил:

- Как ты себя чувствуешь?

- Ой, плохо, да еще завтра столько дел, надо уже начать читать книжку, а то лежит без дела. Да и Сашка из деревни вернется, надо приготовить его любимую шарлотку.

Она перевела взгляд на книгу, потом опять на меня.

- Коль, вот вместо того, чтобы прятаться, ты бы полку уже прибил, который день тебя прошу. Муж ты или где?

Не обращая на меня больше внимания, она взяла отложенную, было, книгу и открыла ее с первой страницы.


Я вышел в больничный коридор и прислонился лбом к холодной стене, беззвучно шепча:

- Мам, я Саша, мам, мама это я, мамочка...

19:19

Старый

Она пришла повидаться не со мной, о нет.

Просто я наткнулся на ее любимое белое платье, которое она не смогла найти, когда съезжала.

Выглядела она иначе — посвежела, другая прическа, иной макияж.

Веселая и улыбчивая, она непринужденно впорхнула в комнату, как будто была тут не три месяца назад, а только вчера.

Вкладывая платье в пакет, она рассказывала, что наконец-то записалась на фитнес, что учится на права, и инструктор прямо сейчас ждет ее перед нашим подъездом.

— Так ты торопишься? Я думал, у нас будет время немного поболтать…

— Прости, сказала учителю, что буквально на минутку.

Потупив взор, она стояла на пороге, явно не зная, как со мной теперь положено прощаться.

Неловкость тут же разрешилась телефонным звонком.

— Пора, новая жизнь зовет, сам понимаешь, — она смущенно кивнула и вышла.


Я сел прямо на пол в коридоре и прислонился к стене. В заднем кармане что-то мешало.

Я достал кольцо и, в сотый раз разглядывая грани камня, пробормотал:

— Новая жизнь… Понимаю…

То тут, то там начал замечать у девушек вещи бывшей, с которой недавно расстались. Тут куртка, тут похожие ботильоны.

Задумался, что, может я ее еще не забыл, может стоит позвонить, помириться…

Но не успел - позвонила сама:

— Ты уже слышал, что меня обокрали? Вынесли все, даже одежду и обувь!

Вздохнул с облегчением.

В детстве я думал, что у меня две мамы. Одна накрашенная — добрая, хорошая, целовала меня когда уходила на работу, приходя с нее, всегда приносила в сумке вкусности, а когда были гости — всегда меня хвалила.
И вторая — она выходила из ванной, часто ругалась на меня, наказывала за детские шалости, заставляла есть то, что мне не нравилось, и всегда была мной недовольна.
И вот, во время наказания за очередную провинность, маленький я, крикнул, что хочу ту другую, хорошую маму.
Судя по мгновенному затишью и маминым глазам, ситуацию я не улучшил, поэтому торопливо добавил.
— Ту, другую, накрашенную, которая конфеты приносит, которая добрая, она меня целует обнимает, я ее люблю, а она меня…
Окончание фразы потонуло в плаче.


Так мама узнала, что отец три года водил домой любовницу.

Мой день рожденья.
Мы сидим за столиком в кафе друг напротив друга и молчим.
Молчим, хотя не разговаривали уже полгода. Просто держимся за руки, просто смотрим.
Это трудно, так как слезы сбивают фокус.
Подходит знакомая официантка, но увидев наши лица, удаляется. Раньше мы были здесь частыми гостями.
В тот день мы в очередной раз ехали сюда. Произошло лобовое столкновение с неисправным автомобилем. Молодой доктор сказал, что мы выжили чудом. Что родились заново.

Сегодня день рождения. Мой. Ее.
И день смерти нашей дочери.

В детстве я думал, что у меня две мамы. Одна накрашенная — добрая, хорошая, целовала меня когда уходила на работу, приходя с нее, всегда приносила в сумке вкусности, а когда были гости — всегда меня хвалила.
И вторая — она выходила из ванной, часто ругалась на меня, наказывала за детские шалости, заставляла есть то, что мне не нравилось, и всегда была мной недовольна.
И вот, во время наказания за очередную провинность, маленький я, крикнул, что хочу ту другую, хорошую маму.
Судя по мгновенному затишью и маминым глазам, ситуацию я не улучшил, поэтому торопливо добавил.
— Ту, другую, накрашенную, которая конфеты приносит, которая добрая, она меня целует обнимает, я ее люблю, а она меня…
Окончание фразы потонуло в плаче.
Так мама узнала, что отец три года водил домой любовницу.
Концовка два.
Мама пошла в ванную, вышла накрашенной и так мне всыпала, что я и думать забыл про любящую и добрую маму.
Концовка три.
Так мама узнала, что папа трансвестит.

Каждый вечер, я ложусь спать и сразу же, как сомкнулись мои глаза, начинаю слышать голос. Ехидно и с удовольствием он перечисляет все неудачи за день, все неловкие моменты, все нанесенные обиды.
Если событий было мало, то он берет выше и начинает вещать, какой я неудачник, как у меня все плохо в жизни, и вспоминает каждую мою оплошность, каждый прокол. Голос возвращает меня в прошлое, я заново переживаю эти моменты и очень долго потом не могу заснуть.
Кажется я стал встречаться с очень злопамятной девушкой...

10:22

Точный

Мы встречались с Ирой 4 года 10 месяцев и 16 дней. Или 42 624 часа.
Выпили вместе не менее тысячи чашек кофе и сходили в кино на двадцать разных фильмов.
За это время мы крупно ссорились пять раз, дважды переезжали и заплатили 654 тысячи рублей арендной платы за квартиры.
Мы расстались 3 апреля 2015 года, примерно в 18:42, по какой-то надуманной причине:
«Ты постоянно подсчитываешь всякую фигню, достал!»

Пометил в блокноте, что это был четвертый раз, когда я слышал подобное от девушек.

10:22

Родной

Малыша отдали в приют сразу после рождения, и к нему там приклеилось это ласковое прозвище — Малыш. Маленький, тонкокостный, с парой хронических болячек — в приюте он вел себя тихо как тень, в отличие от своих друзей по несчастью.
Он плохо помнил тот день, когда его забрали, в памяти отпечатались лишь два счастливых молодых лица.
Эта пара не могла завести ребенка, поэтому Малыш стал для них последней надеждой…
Несколько лет прошли быстро, и никто теперь бы и не понял, откуда такое странное прозвище — Малыш, так сильно он вырос. Про приют уже никто и не вспоминал.
Когда у супругов появился свой ребенок, Малыш не переживал, ведь твердо знал, что станет его лучшим другом.
Так и вышло. В течение семи лет все сильнее истончалась грань, где кончается чужой и начинается член семьи. Даже всеведущие соседи не помнили, как и откуда он появился и лишь улыбались ему при встрече.
В день, когда он пропал, маленький Саша, только закончивший первый класс, горько плакал — он лишился самого близкого друга и не понимал почему. Хмурый отец, курящий на кухне, заплаканная мать…
Первого сентября папа забрал Сашу прямо посреди линейки.
Длинный серый коридор казенного помещения, грохот железных запоров и наконец, они встали перед очередной решеткой.
А в вольере радостно гавкал Малыш.

В бурной молодости у меня была пара лет активного самовыражения — белые волосы, длинная серьга с крестом, какие то амулеты, хаотично навешанные по всему телу, и венец — линзы со смайлами в глазах.
Понадобилось мне продать телефон, и знакомая, договорившись о встрече и описывая меня потенциальному покупателю критично меня осматривает и поясняет в трубку:
— Ну, он будет в белой футболке… И синих джинсах…

Когда мы расставались, Ира, перед тем как уйти, остановилась в дверях и жалобно посмотрела в мою сторону.
Перехватив её взгляд, и мгновенно поняв её желание, я тут же среагировал:
— Нет, Ира, мультиварку я тебе не отдам, ты и так уже забрала тостер, весы, и все остальное, вплоть до последней плошки!
Горестно вздохнув, она ушла.

Первый день моей практики прошел в праздном чаепитии. Все попытки куда-то сорваться, что-то сделать неизменно пресекались Вадимом Евгеньевичем – заведующим отделения, этого Богом, а главное правительством, забытого места.
— Ты не спеши, куда спешить? Ты пей чай.
Вадим Евгеньевич очень любил чай. Родственники содержащихся у нас пенсионеров об этом всегда прознавали и тащили все без разбору – черный, зеленый, дорогой и дешевый – целая полка была.
Второй день я провел уже рядом с теми, кому мы должны были помогать, серые палаты, желтые пятна на стенах и потолке и по восемь-десять бабушек в палатах. От чаепития с Евгеньевичем заблаговременно успел скрыться.
Первое ночное дежурство — и неожиданно цепкая хватка одной из постоялец при моем обходе.
— Саша, Сашенька!..
Имя подходило, но звала она явно не меня. Видя, что дело плохо, я побежал за высоким начальством, благо сегодня тут остались я, он да еще сторож в отцы годящийся нашим «клиенткам». На мой призыв заведующий лишь махнул рукой, не отвлекаясь от бумажек и большой, красивой кружки, стоящей рядом.
— Саша, — уже обессиленно шептала умирающая, а я все нервно посматривал на часы. – Саша…
Я упустил момент, когда рука, цепляющаяся за меня как за спасительный круг, вдруг ослабила хватку. Бабушка умерла. Заведующий не успел.
Вадим Евгеньевич очень любил пить чай.

Позвонила девушка, с которой недавно расстались и произошел такой диалог:

— Привет, вспоминаешь обо мне?

— Конечно, мы же пять лет провели вместе, ты была большой частью моей жизни, это естественно, что я иногда вспоминаю о тебе…

— Отлично! А ты не помнишь, куда я обычно кладу свои заколки, а то я опять их потеряла…

У меня со студенческих времен остался друг, Вилли. Он всегда был интересным и необычным, как и его имя, которое, конечно же, привлекало к нему внимание. Капитан команды КВН, постоянно с кучей знакомых и друзей, я всегда ему отчаянно завидовал. Но завидовал не его популярности, а силе.
Уже перед выпуском, на последнем своем выступлении в КВН, он прямо на сцене сделал своей нынешней жене предложение. Весь зал тогда затаил дыхание, ожидая ответа его возлюбленной. Ответом стало тихое "Да", потонувшее в гуле удивленных и восторженных голосов, многие впечатлительные девушки тогда плакали.
Вот и сейчас, когда спустя столько лет, мы и его жена чаевничаем у него на кухне, я поражаюсь его силе. Он с легкостью, посмеиваясь, поднимает жену на руки и усаживает на диван. Она со смехом поправляет задравшуюся вверх штанину, бросая на меня быстрый взгляд.
- Саш, ты чего задумался? Тебе моя коляска мешает? Вилли, отодвинь...
Растерянно смотрю на своего друга. Я всегда ему отчаянно завидовал. Завидовал его силе.

Моя девушка недавно купила себе пальто, поразительно напоминающее форму гитлеровских войск времен Второй Мировой, что естественно вызвало череду приколов с моей стороны.
И вот, после того как я ее встретил с работы, мы зашли в магазин и она начала что то судорожно искать на полках:
— Я должна захватить… Я должна была что-то захватить….
— Польшу?

Самое сложное в моей работе — закрыть глаза.

Они вызвали нас слишком поздно. Девочка задыхалась и хрипела. Но всё
равно спасибо соседям — не позвони они, мы бы вообще не приехали. С
другой стороны, хочется задать пару вопросов застройщикам по поводу
шумоизоляции.

Дверь выбил Вася, наш санитар. Вообще-то это не входит в его
обязанности. Но сильный детский кашель звучал жутко и давил на нервы. А
Вася надавил на дверь.

Но едва мы вошли внутрь, стало тихо. Мне даже показалось, что в квартире
никого нет. Темно и тихо — почему я до сих пор помню это чувство? Вдруг
хрип раздался снова — из туалета. Мы проследовали на звук.

Девочка, пяти лет на вид. Как я выяснил позже, скоро она
должна была пойти в школу. Но такая маленькая. Синие губы. Бледное лицо.
Настолько бледное, что почти не отличалось по цвету от унитаза, возле
которого она лежала.

Дальше — наша работа. Мы аккуратно вынесли девочку в прихожую. Чёткие
движения, короткие фразы, щелчки открываемых ящиков с инструментами.
Привычные звуки в дуэте с предсмертными. А все потому, что соседи
вызвали нас слишком поздно. Вот если бы родители были дома…

Из соседней комнаты послышалась какая-то возня. Опухшая мать,
икнув, перешагнула тело ребёнка и направилась в туалет, не замечая ни
нас, ни испуганных соседей, ни остекленевшего взора карих глаз.
Я молча провёл ладонью по лицу девочки, чувствуя, как в глубине души
поднимается буря.
Самое сложное в моей работе — закрыть глаза.

- Мне всегда было трудно бросать девушек. Привычка, привязанность, страх сделать больно... Даже если отношения заходят в тупик, я никогда не разрываю их первым.

— Знаешь, пап, не это я хотел услышать, когда спросил секрет Вашего с мамой долгого брака.